Лю Юй-си (772–842) — крупный танский поэт, писал как классические стихи, так и подражания народным песням юэфу

Лю Юй-си

Провожаю весну

Ведь вчера еще только взошел на башню,

поздравляя весну с приходом,

А сегодня поднялся на башню снова,

чтобы с ней уже попрощаться…

И цветы орхидей в увядшем уборе

сбереженной росою плачут.

Ивы длинными рукавами веток

налетевшему ветру машут.

И красавица в гладком зеркале видит,

как лицо ее изменилось.

Чуский гость у речного берега знает,

что надежды его напрасны…

И за десять тысяч веков и доныне

одинаковы те печали.

Остается вином допьяна напиться

и забыть обо всем на свете.

Осенний ветер

Откуда же к нам       явился осенний ветер?

Со свистом, со свистом       летит за гусиной стаей…

Сегодня с утра       проник он в деревья сада,

И гость одинокий       всех раньше его услышал.

Осень

 С древности самой встречали осень

скукою и печалью.

Я же скажу, что осени время

лучше поры весенней.

Светлая даль, журавль одинокий

в небе над облаками

Могут поднять мое вдохновенье

прямо к лазурным высям.

 Ясные горы, чистые воды,

с ночи лежащий иней.

В яркой листве краснота деревьев

тронута желтизною.

Если к тому же взойти на башню,—

свежесть проникнет в кости.

Это не то что дурман весенний

и от него безумье.

Скорблю о Потоке Глупца

Воды потока прозрачно-чистые;

в час урочный пришла весна.

В доме отшельника нет хозяина,—

только ласточки проснуют.

Сквозь занавеску из дома виднеется

двор пустынный с густой травой,

Горный гранат, в своем одиночестве

расцветающий, как и встарь.

 Несколько строк знаменитого мастера,

сохранившихся на стене.

Тысячью веток сад апельсиновый

окружает соседский дом.

Перед селением над воротами

с именами славных доска.

В грустном безмолвии ранних сумерек

возвращается дровосек.

 Ивовый вход с бамбуковой улочки

существует и до сих пор,

Мохом зеленым и дикими травами

зарастая день ото дня.

Лишь иногда соседу захочется

на свирели здесь поиграть.

Кроме него, из былых товарищей

кто приходит сюда еще!

Волны омывают песок

В девяти излучинах Хуанхэ

песку десять тысяч ли.

Ветер играющую волну

возносит до края небес.

Вверх по течению Млечный Путь —

Серебряная Река:

Пойди, поплыви — и войдешь в дома

Ткачихи и Пастуха.[851]

Город Шитоу

Древняя, выжженная земля.

Горы со всех сторон.

Волны от старых развалин вспять

бегут в тишине ночной.

Вверху, на восток от реки Хуай[853],—

луна минувших времен.

Ночью, домой возвращаясь, плыву

под городской стеной.

Улица Черных Одежд

К мосту Малиновых Воробьев

идешь по сплошной траве.

У входа на улицу Черных Одежд

заката косой свет.

Летали ласточки возле дворцов

знатных Вана и Се,[855]

А ныне влетают в простые дома

обыкновенных людей.

Весенние стихи

В ярких румянах, свежей сурьме,

из красного вышла дворца.[856]

Еще за глухою дверью весна,

и в блеклом саду печаль.

Тихо в восточный дворик идет

гроздья цветов считать.

На яшмовую заколку волос

спускается стрекоза.

Храм первого государя страны Шу

Осень тысячу раз       разоряла небо и землю,

Но поднесь уцелел       героический дух Лю Бэя.

Было царство одно,       стало три, как три ножки дина.[858]

В царстве У, в царстве Вэй       медяки в пять чжу возродились.

Полководец бы мог       стать началом династии новой,

Только сыну его       не хватило царственной мощи.[859]

Так прошло царство Шу.       Молодым танцовщицам шуским

Перед вэйским дворцом       танцевать для чужого грустно.

В горах Сисай думаю о былом

Тяжелые корабли Ван Цзюня

идут рекою в Ичжоу.

В Цзинлине, столице своей, властитель

поник в тоске головою.

Железные цепи на дно упали

и не преграждают дорогу.

Как знак покорности тысяча стягов

приспущена над Шитоу.

Живешь в настоящем, а сам все время

кручинишься по былому.

Узоры горных вершин, как прежде,

парят над холодной рекою.

И ныне, когда все четыре моря

вернулись к единому дому

Забытые древние укрепленья

шуршат осенней осокой.

Песни о ветке бамбука

Ветви персиков в алом цвету

небо скрыли от глаз.

Вешние воды шуской Реки[863]

лижут подножья скал.

Алые быстро вянут цветы —

так и любовь твоя.

Но бесконечно теченье вод,

точно моя тоска.

 Зелены ивы и тополя,

реки незаметен ток.

Слышу, любимый песню запел

над гладью молчащих вод.

Солнце вдруг озарило восток,

на западе — снова дождь.

Ты говоришь, непогожий день,—

а день куда как погож!
 
Вы читали стихи поэта . Китайская поэзия в переводах, из коллекции текстов khokku.ru